Ведь Камерон, опять-таки впервые, описал по личным впечатлениям обширные области на юго-западе нынешней Республики! Заир и на северо-востоке сегодняшней Народной Республики Ангола. На всем протяжении своего маршрута он внимательно наблюдал за обычаями населения, его основными занятиями, постройками, интересовался его религиозными представлениями. Его подробные и исключительно добросовестные описания, скажем, магических обрядов у народов луба и чокве до сего времени не утратили научной ценности.
Не меньший, если не больший интерес представляют свидетельства Камерона о политической обстановке в глубине континента накануне колониального раздела Африки, а отсюда — и об изменениях этнической карты этой ее части. Дело в том, что резкие поли-тические перемены на огромном пространстве от побережья Индийского океана до великих африканских озер как раз с начала XIX в. вызвали крупные миграционные процессы, значительно усложнившие картину размещения различных этнических общностей не только к востоку, но и к западу от великих озер, т. е. в бассейне Конго.
В результате всех этих перемен политическая и этническая карта той части Африканского материка, по которой проходил путь экспедиции Камерона, отличалась, с одной стороны, большой пестротой, а с другой — крайней неустойчивостью. На восточном побережье номинально признавался суверенитет занзибарских султанов. Считалось, что их власти подчиняются и глубинные области материковой части сегодняшней Танзании вплоть до Таборы, где даже стоял султанский гарнизон из наемников-белуджей. Но на практике возможности занзибарского правительства эффективно осуществлять эту власть были ничтожны. Главной силой здесь были арабские купцы со своими военными отрядами и вожди отдельных племенных объединений африканцев, в первую очередь входивших в состав большой семьи племен ньямвези (ваньямвези). В конечном счете именно взаимоотношения между этими племенными объединениями и купцами и определяли реальную политическую обстановку на пространстве между берегом Индийского океана и оз. Танганьика.
